Жемчужина Карелии

А.Ю. Жуков (Петрозаводск)

Успенская выставка в Кондопоге. XV—XVI века


УСПЕНСКАЯ выставка — древнее, изначальное название административной территории, ныне являющейся Кондопожским районом Республики Карелия. Ее возникновение относится ко времени независимости Новгородской республики. Уже тогда произошло "выставление", то есть переселение части жителей Никольского Шуйского погоста к устью реки Суны и создание там прихода церкви Успения пресвятой Богородицы. Одновременно кондопожские места осваивали и выходцы из Спасского Кижского погоста. Включение в 1478 году. Великого Новгорода в состав объединявшейся России привело к тому, что "деревни в Кондопоге" окончательно превратились в отдельную волость.
В реальной жизни административное обособление Кондопожской выставки сопровождалось интенсивными социально-экономическими и этническими процессами, церковными и политико-управленческими преобразованиями, которые и составили "историческое бытие" волости на рубежном этапе перехода от Средневековья к Новому времени.
Колонизация Обонежья, в том числе северо-западного побережья Онежского озера включала две составляющие: первоначальное крестьянское освоение территории и вотчинное подчинение (со второй половины XIV века) общин переселенцев новгородскому боярству. В рамках новгородской государственности крестьяне обладали правами распоряжаться землями и угодьями в пределах своих общин, они заключали со своими вотчинником "ряд" — соглашение о размерах выплат ренты — "дохода", общинная взаимовыручка помогала жителям противостоять как дроблению общинных земель между вотчинниками-наследниками, так и смягчала формы феодальной эксплуатации. Отрывок Писцовой книги ("письма" — налогово-кадастровых списков) 1496 года отметил в отношении погостов вокруг Онежского озера и в Посвирье выплаты ренты почти исключительно пушниной, а не продуктами сельского хозяйства1. Кондопожские места не составили исключения.
Сельскохозяйственное освоение низовий Суны только начиналось. Небольшие пашни и огороды располагались в непосредственной близости от деревень, в своем большинстве одно- и двухдверных. Основной хлеб выращивали на трудно поддающейся налоговом учету подсеке, которую разрабатывали "кто где поспел". Такая заимочная форма владения подсекой сохранялась очень долго: "письмо" 1615—1619 годов не оставляет в этом никакого сомнения. Оно же, как и более раннее писцовое описание Шуйского погоста 1584/85 годов, отмечают отсутствие четких границ между Кондопожской выставкой с Кижским погостом, — как и определенной линии разграничения всего Шуйского погоста с Сямозерской выставкой Олонецкого погоста на западе и со Свя-тозерской выставкой свирского Важинского погоста на юге2. Совместное владение лесными угодьями крестьянами разных погостов могло иметь место только в случае, если население их было связано между собой общинно-родовыми узами.
И действительно, широкая полоса от Сямозера до Заонежья колонизировалась Весью в первые века II тысячелетия. Затем сюда же стали проникать и карелы из приграничной Корельской земли, спасавшиеся от долгой череды войн Шведского королевства с Великим Новгородом, а потом и с Россией. Шуйский погост стал зоной межэтнического синтеза древних вепсов и карелов и в описываемое время тут стал складываться новый субэтнос карелов-людиков. Отсутствие разграничения у погостов между Онегой и Ладогой означает, что потомки ассимилировавшейся карелами Веси (в будущем — людики) сохранили право на разработку лесных угодий по всей северной периферии первоначального проживания. "Успенская выставка в Кондопоге" являлась тем северным "пограничьем", где также происходил межэтнический синтез лю-диковской группы карелов. Основы этому положило расселение шуян и кижан в бассейне Суны, объединение их в единый Успенский приход и боярское освоение данной территории.
Новгородские бояре и "житьи люди" (следующий после боярства феодальный слой властной элиты вечевой республики) подчинили себе уже сложившиеся крестьянские общины. "Письмо" 1563 года содержит сведения о ситуации тут во времена вечевой республики. "Деревни в Кондопоге" тогда принадлежали: виданской волостке (вотчине — "боярщине") боярина Луки Федоровича, бесовецкой волостке житьего Кузьмы Вангина, шуйской волостке житьего Лаврентия Панфиловича Сели-фантьева, а со стороны Кижского погоста — тому же Лаврентию Пан-фильевичу (на устье Суны), а также его брату житьему Марку (на Сандале и Лижмозере), боярину Александру Тимофеевичу (с центром боярщины в Кижах), и в тех же местах — Ивану Девятому "Марфинскому человеку" (то есть одному из управляющих боярыни Марфы, вдовы новгородского посадника Исаака Андреевича Борецкого). Поэтому основные рыбные ловли на Суне, на Палье-озере, Сандале, Лижмозере разрабатывались жителями этих кижских боярщин. Лишь в 1563 году писцы сдали на оброк часть рыболовных угодий крестьянам "от выставки от Успенья святей Богородицы из Кондопоге"3. Разграничивая свои владения, заставляя общины развиваться в пределах боярщин, бояре тем самым структурировали заселяемую территорию.
Указанные бояре и житьи относились к двум враждовавшим между собой группировкам: прусско-плотницкой и боярам Неревского конца Новгорода. В результате конкурирующие боярские корпорации (третьей являлась Славнинская) так разделили Обонежье, в том числе и Кондо-погу, что сохранялся экономический паритет между группами. В свою очередь, хозяйственная мощь боярских кланов являлась важным условием поддержания политической стабильности аристократической республики в целом. Бояре Неревского конца составляли политический союз с элитой Славнинского конца Новгорода. В правительство "Господу" они кооптировали посадников и тысяцких в пропорции: по одному члену правительства от своих концов против двух прусско-плотницких. И владение вотчинами в Обонежье подчинялось тому же соотношению—1:1:24.
"Смешенное" местоположение вотчин отражает первоначальное чересполосное расселение (на правах подсечной заимки) общин шуян и кижан. Но, в отличие от бояр, у местных жителей имелся в Кондопоге один духовный центр — церковь Успения. На Новгородском Севере именно церковная организация сплачивала разрозненные общины, в том числе и разноэтничные, в единые приходы. Церковный центр сельских округ назывался погостом; погостом именовалась и вся округа, в которой проживали прихожане данной церкви. Очевидно, что шуяне первыми заняли Кондопожскую губу и поставили тут свою церковь, так как она являлась "выставочной" от церкви св. Николая на Шуе.5 Поэтому и в будущем Успенская выставка в Кондопоге принадлежала Шуйскому погосту, а кижане даже к 1620-м годам не позаботились о собственной церкви в Кондопоге, считая себя такими же прихожанами церкви Успения, как и шуяне. Слияние разноэтнических общин в людиковскую Кондопожскую волость проходило при объединяющем церковном начале.
Правда, Писцовая книга 1563 года отметила церковь Успения пресв. Богородицы при описании Кижского погоста, в боярщине Александра Тимофеевича, — но лишь потому, что церковь располагалась около бывшей его деревни: "Дер. в Кондопоге же словет у погоста на середке у ручья Лутьяновская: в [во дворе] Иванко Костянтинов да брат его Ми-китка, в. Макарка Лутьянов; да на другой стороне речке в Ужной [южной] половине: в. Иванко Микитин, в. Юшко Лукин... Да у той же деревни на вопчей [общей] земле Шуйского погоста и Кижского на царе-ве и великого князя земли поставлена церковь Успения святии Богородицы, а у церкви: в. поп Иван, пашни под попом нет, а дьяк и пономарь живут на царевых и великого князя деревнях"6 Боярские, а теперь — "царя и великого князя земли и деревни", как и перечисленные имена — реалии 1563 года. Но и тогда "царевой" землей при церкви распоряжался приход.
Забота о церкви — ее строительство и создание внутреннего убранства, наделение священника с причтом платой — "ругой" — ложилась на плечи прихожан. Землю под церковь также выделяла община, и земля эта считалась уже общинно-церковной. Кроме того, шуяне, как и другие жители погостов Обонежья, выделяли землю для поддержания своих потерявших кормильцев состарившихся земляков. Для них при церкви на погосте устраивалась богадельня: в 1563 году в Никольском погосте на Шуе проживало 9 таких "старцов" и 3 "старицы". Поэтому и общинно-церковная земля шуйской церкви св. Николая — подсечный лес в Кондопоге — отдавался приходом в наем местным крестьянам с условием выплаты теми пятой части урожая, которая затем распределялась: "Николе Чудотворцу 2 доли, а к выставке к Успенью Пречистой треть"7.
Окончательно Успенская Кондопожская выставка сформировалась в XVI веке. Крестьяне стали "черносошными". Они стали выплачивать государству налоги, исполнять военно-мобилизационную повинность "посоху", а внутри общин — распоряжаться своими землями и угодьями на основе частного права (то есть продавать, покупать, дарить, завещать, закладывать, но с условием, что новый владелец принимал на себя исполнение всех повинностей, которые связаны с владением). Несколько деревень "в Конец-озере" (в Кончезере), которыми располагали тут местные помещики — "своеземцы", почти не влияли на хозяйство и черносошно-крестьянский облик Успенской Кондопожской выставки. Несомненно, широкая хозяйственная самостоятельность подавляющего большинства населения дала мощный импульс к полному освоению крестьянами свободных земель, к развитию промыслов и торговли. Так, весь Шуйский погост стал одним из важнейших центров кузнечно-же-лезоделательного промысла в Карелии. По его территории проходил оживленный водно-волоковый торговый путь между Ладогой и Белым морем.
Далеко не случайно, что в 1696 году именно в Тивдии возник первый в Карелии частный крестьянский железоделательный завод-мануфактура местных кузнецов Ивана Антонова и Федора Терентьева. Успешно проработав 10 лет, он был закрыт правительством по причине своей конкурентоспособности государевому Петровскому заводу. Но и ранее, в XVI веке местные "скупщики" из числа богатых крестьян постоянно скупали у кузнецов "кузнь" и "корельский уклад" (изделия из железа, близкого по качеству к стали), и по наезженным торговым путям везли этот товар на "торжки" всего Европейского Севера8.
Правительство было отлично осведомлено о развитости железоделательного производства в Карелии. И когда в 1617 году Россия вернула себе Великий Новгород, а в его кремле не обнаружилось крепостного вооружения, увезенного с собой шведами, Москва решила срочно восстановить боеспособность главного центра обороны на Севере. С этой целью она разместила в Заонежских погостах заказ на производство необходимых запасов. К 1630/31 годам заонежане его выполнили: на Пушечный двор Новгорода было доставлено 9044 пушечных ядра, 100 пудов "железа прутового доброво мяхково" и 5 пудов "корельского уклада"9. Безусловно, немалая доля заказа выполнялась в кузницах Шуйского погоста, в том числе в деревнях его Успенской выставки. Таким образом, экономические успехи уже и в товарно-промысловой сфере вслед за сельхозосвоением земель также оказывали воздействие на сплочение территории в низовьях Суны.
В царствование Ивана IV Васильевича Грозного, в 1540-х—1560-х годах черносошные крестьяне получили права самоуправления: выборы собственного суда, налогового и полицейского аппаратов (в ходе губной и земской реформ местного управления). Выборы и заседания органов самоуправления происходили в помещении -"трапезе" при церкви. Тут же в церкви происходило принятие присяги вновь избранных старост. Кондопожане имели собственную церковь, и поэтому они, отдельно от шуян, стали избирать своих лиц самоуправления: полицейских ("целовальников" — от обычая целовать крест на присяге) и налоговых старост. Реформы местного управления середины XVI века окончательно закрепили самостоятельность Успенской Кондопожской выставки в рамках местного самоуправления.
Дворцовой реформой 1584—1585 гг. был утвержден дворцовый округ Заонежских погостов с центром в Оште, а в 1649 году Москва образовала Олонецкий уезд, объединив земли Заонежских и Лопских погостов. Успенская Кондопожская выставка, оставаясь официально (в писцовом делопроизводстве) частью Никольского Шуйского погоста, сохранила, тем не менее, собственных избираемых лиц самоуправления10.
Так церковные и общинные традиции, хозяйственные успехи и политико-управленческие решения центральной власти привели к созданию отдельной "Успенской выставки в Кондопоге" — будущей Кондопожской волости, а теперь — Кондопожского района.

1. ПКОП 1496 и 1563 гг //Материалы по истории народов СССР. Вып. 1. Материалы по истории Карельской АССР. Л., 1930. С. 1-48.
2. РГАДА. Ф. 1209. Поместный приказ, вотчинная канцелярия, вотчинный департамент. On. 1. Д. 8554. Л. 157 об.-158; On. 3. Петербургская вотчинная контора. Д. 16932. Л. 162-248 об
3. ПКОП. С. 113-136; Жуков А. Ю. Государственное оформление северных земель России вXI-XVвв.: этапы и характер властвования //Важнейшие результаты научных исследований Карельского научного центра Российской академии наук. Тезисы докладов юбилейной научной конференции Карельского научного центра РАН, посвященной 275-летию Российской академии наук. Петрозаводск, 1999. С. 134.
4. Жуков А. Ю. Государственное оформление... С. 134.
5. ПКОП. С. 114.
6. Там же. С. 130.
7. РГАДА. Ф. 159. Приказные дела новой разборки. On. 3. Д. 145. Л 4-6-ПКОП. С. 113-114.
8. Шаскольский И. П. Развитие ремесла и возникновение мануфактуры в Карелии eXVI-XVII вв. //Материалы к советско-финскому научному симпозиуму по истории ремесла и возникновения мануфактурной промышленности (XIV—XIX века).Ленинград, 11-15 декабря 1972 г. Л., 1972. С. 27-28, 34; Бахрушин С. В. Очерк по истории ремесла, торговли и городов Русского централизованного государства XVI — начала XVII вв. (к вопросу о предпосылках всероссийского рынка) //Научные труды. М., 1952 Т. 1. С. 64-67.
9. РГАДА. Ф. 137. Боярские и городовые книги. Новгород. Д. 19. Л. 83-84 об.
10. Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою ко.миссиею. Пг., 1917. Т. 35. Ст. 7-9; Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1846. Т. 1. С. 294-299 ("наказы " — инструкции оштинским дворцовым приказчикам, 1598—1605 и 1612 гг.).
.